Горьковские партизанские отряды  

  ..ГОВОРИЛИ, ЧТО Я - НЕ РОБКОГО ДЕСЯТКА, НО В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА БЕСПОМОЩНАЯ ЛЕЖАЛА В ВОЛОКУШКЕ, Я СТРУСИЛА: МНЕ КАЗАЛОСЬ, ЧТО ОСКОЛКИ И ПУЛИ, СВИСТЕВШИЕ В ВОЗДУХЕ, НАПРАВЛЕНЫ ИМЕННО В МЕНЯ. РЕБЯТА ДОСТАВИЛИ МЕНЯ НА АРМЕЙСКИЙ ПЕРЕВЯЗОЧНЫЙ ПУНКТ, РАСПОЛАГАВШИЙСЯ ПОД КРУТЫМ БЕРЕГОМ РЕКИ. ПОСЛЕ ПЕРВИЧНОЙ ОБРАБОТКИ РАН МЕНЯ ПЕРЕНЕСЛИ В ОДНУ ИЗ ХАТ. ЗДЕСЬ, ЛЕЖА НА ПОЛУ НА СОЛОМЕ, Я ГОРЬКО РЕВЕЛА - СТАЛО ОБИДНО, ЧТО РАНЕНА В ПОСЛЕДНЕМ БОЮ ПАРТИЗАН, ЧТО НЕ ИСПЫТАЮ РАДОСТИ ВЫХОДА В ЛЕНИНГРАД, В БОРЬБЕ ЗА СВОБОДУ КОТОРОГО Я ОТДАЛА БОЛЕЕ ПОЛУТОРА ЛЕТ ЖИЗНИ, ПОЛНОЙ ЛИШЕНИЙ И ОПАСНОСТИ, ДА И НОГА ГОРЕЛА ОГНЕМ: ВРАЧИ НЕ СМОГЛИ УДАЛИТЬ ОСКОЛОК, А ОН, ЗАГНАВ В РАНУ ОБРЫВКИ ВАТНЫХ БРЮК И ВАЛЕНКА, ДАЛ ОЧЕНЬ СИЛЬНОЕ НАГНОЕНИЕ. НОГА ПОСИНЕЛА И ОЧЕНЬ ОТЕКЛА, БОЛЬ БЫЛА НЕВЫНОСИМАЯ. МЕНЯ СНОВА ПОНЕСЛИ НА ОПЕРАЦИОННЫЙ СТОЛ, И ОПЯТЬ ОСКОЛОК НЕ ДОСТАЛИ, НО НАКОПИВШИЙСЯ ГНОЙ ВЫПУСТИЛИ И ПОЧИСТИЛИ РАНУ.

 

    УЗНАВ, ЧТО Я РАНЕНА И НАХОЖУСЬ В АРМЕЙСКОМ МЕДСАНБАТЕ, НАЧАЛЬНИК ПАРТИЗАНСКОГО ГОСПИТАЛЯ И КОМАНДИР БРИГАДЫ ДАЛИ ЗАДАНИЕ РАЗВЕДЧИКАМ РАЗЫСКАТЬ МЕНЯ И ПРИВЕЗТИ В БРИГАДУ, В ГОСПИТАЛЬ. ОНИ НАШЛИ МЕНЯ В ДЕРЕВНЕ ИГОМЕЛЬ, НО ЗАБРАТЬ МЕНЯ ИМ НЕ РАЗРЕШИЛИ, ТАК КАК СОСТОЯНИЕ МОЕ БЫЛО ТЯЖЕЛЫМ: НОГА ВНОВЬ ВОСПАЛИЛАСЬ, ПОСИНЕЛА, ПОДНЯЛАСЬ ОЧЕНЬ ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА, Я БРЕДИЛА. АРМЕЙСКИЕ ВРАЧИ БОЯЛИСЬ ЗАРАЖЕНИЯ КРОВИ И ОБЕЩАЛИ ОТПУСТИТЬ МЕНЯ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ НИКАКИХ ОСЛОЖНЕНИЙ. ПРИЕХАВ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, РЕБЯТА МЕНЯ В МЕДСАНБАТЕ УЖЕ НЕ НАШЛИ - Я БЫЛА ЭВАКУИРОВАНА В ГОСПИТАЛЬ В ГОРОД Лугу. Жители деревни сообщили разведчикам, что накануне умерла девушка, и ее похоронили в братской могиле в силосной яме. Они ПОСЧИТАЛИ, ЧТО ЭТО БЫЛА Я. ТАК И СЧИТАЛИ МЕНЯ ПОГИБШЕЙ В ТЕЧЕНИЕ 30 ЛЕТ - НИКАКОЙ СВЯЗИ С НАШИМИ ПАРТИЗАНАМИ У МЕНЯ НЕ БЫЛО. И ТОЛЬКО СПУСТЯ БОЛЕЕ 30 ЛЕТ, БУДУЧИ В ЛЕНИНГРАДЕ И ПОСЕТИВ МУЗЕЙ ОБОРОНЫ Ленинграда, мне удалось в музее. получить адрес В. Плохого и Дмитриева, и я установила связь с ними. Из Луги меня эвакуировали в госпиталь в Ленинград - положение с ногой не улучшалось, необходимо БЫЛО СНОВА ДЕЛАТЬ ОПЕРАЦИЮ И УДАЛЯТЬ ОСКОЛОК.

  Из госпиталя я написала домой письмо:

  НЕСМОТРЯ НА ВСЕ, Я НЕ ТЕРЯЛА ОПТИМИЗМА И НЕ ХНЫКАЛА. ВМЕСТЕ С ДЕВЧАТАМИ-СОСЕДКАМИ ПО ПАЛАТЕ МЫ ВСПОМИНАЛИ БОИ И ПОХОДЫ, НАШУ ХОРОШУЮ ДРУЖБУ, РОДНЫХ, ЧТО ОСТАЛИСЬ ЖИВЫ И ТЕХ, кого больше никогда не увидим. Ольга Голосуй, потерявшая руку, плакала о родных и брате, который воевал с ней вместе в отряде. Мои соседки по койке ОСТАЛИСЬ БЕЗ МАТЕ-РЕЙ. У ОДНОЙ НЕМЦЫ УГНАЛИ МАТЬ В ГЕРМАНИЮ И ПОВЕСИЛИ СТАРШУЮ СЕСТРУ, У ДРУГОЙ ФАШИСТЫ РАССТРЕЛЯЛИ МАТЬ И БРАТИШКУ. ТЯЖЕЛО БЫЛО СМОТРЕТЬ НА РАНЕНЫХ В ВОЙНУ МУЖ-ЧИН, НО ГОРАЗДО ТЯЖЕЛЕЕ ВИДЕТЬ ИЗУВЕЧЕННОЕ ТЕЛО И ОБЕЗОБРАЖЕННЫЕ ЛИЦА МОЛОДЕНЬКИХ ДЕВУШЕК. НО МЫ НЕ ТЕРЯЛИ ПРИСУТСТВИЯ ДУХА, ТЕРПЕЛИВО ПЕРЕНОСИЛИ БОЛИ И СТРАДАНИЯ, ЗНАЯ, ЧТО ЖЕРТВЫ ПРИНЕСЕНЫ НЕ ЗРЯ, ЧТО МЫ ТОЖЕ ВНЕСЛИ СВОЙ ВКЛАД В ДЕЛО РАЗГРОМА ВРАГА И ПРИБЛИЖЕНИЯ ПОБЕДЫ.

    ПОСЛЕ УДАЛЕНИЯ ОСКОЛКА (А ОН БЫЛ ВЕЛИЧИНОЙ С ОРЕХ) ДЕЛО ПОШЛО НА ПОПРАВКУ. Я СТАЛА ХОДИТЬ, СНАЧАЛА НА КОСТЫЛЯХ, А ПОТОМ ВСТАЛА НА НОГИ. В САМОМ КОНЦЕ АПРЕЛЯ Я ВЫПИСАЛАСЬ ИЗ ГОСПИТАЛЯ, В ШТАБЕ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ ПОЛУЧИЛА МЕДАЛИ: «ЗА ОБОРОНУ ЛЕНИНГРАДА» И «Партизану Отечественной войны» I степени и документы. Было немного ОБИДНО, ЧТО НЕ ПОЛУЧИЛА ДРУГИХ НАГРАД, ХОТЯ НАГРАДНЫЕ НА МЕНЯ ОТПРАВЛЯЛИСЬ НЕСКОЛЬКО РАЗ. ТО ЛИ ОНИ ЗАТЕРЯЛИСЬ, ТО ЛИ НЕ РАССМАТРИВАЛИСЬ, ТАК КАК Я СЧИТАЛАСЬ ПОГИБШЕЙ.

  

  ХУДЕНЬКАЯ, ХРОМАЯ, ОСТРИЖЕННАЯ НАГОЛО, Я ОТПРАВИЛАСЬ ДОМОЙ В ГОРЬКИЙ. ГОРОД ПО-ПРЕЖНЕМУ ЖИЛ ТРУДОВОЙ ЖИЗНЬЮ, НО ЛЮДИ УЖЕ БЫЛИ ДРУГИМИ: НЕ БЫЛО ТОЙ НАСТОРОЖЕННОСТИ, ТОГО МУЧИТЕЛЬНОГО ОЖИДАНИЯ СИРЕНЫ, ПРЕДУПРЕЖДАЮЩЕЙ О ПРИБЛИЖЕНИИ САМОЛЕТОВ ВРАГА И БОМБЕЖКЕ.

  

  НА ВОКЗАЛЕ МЕНЯ ВСТРЕТИЛИ МАМА И СЕСТРЕНКА. ВДРУГ СЛЫШУ: «ВИКТОР ЗДЕСЬ, В ГОРОДЕ. Он ТОЖЕ ПРИШЕЛ ВСТРЕЧАТЬ ТЕБЯ». «ГДЕ ЖЕ ОН?» - СПРОСИЛА я. «УБЕЖАЛ НА РЫНОК ЗА ЦВЕТАМИ, СЕЙЧАС ПРИДЕТ».

  РАДОСТИ МОЕЙ НЕ БЫЛО ПРЕДЕЛА: ОН БЫЛ САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ ЧЕЛОВЕК. ОН ТОЖЕ ВОЕВАЛ, БЫЛ ЛЕТЧИКОМ, И Я С НИМ ПОДРУЖИЛАСЬ ЗИМОЙ 1940 ГОДА, КОГДА ОН ПРИЕЗЖАЛ В ОТПУСК. ПРАВДА, ЗНАКОМЫ МЫ С НИМ БЫЛИ В ДЕТСТВЕ, НО ПОТОМ 10 ЛЕТ НЕ ВИДЕЛИСЬ. ВСТРЕТИЛИСЬ, КОГДА Я ОКАНЧИВАЛА 10 КЛАСС, А ОН СЛУЖИЛ В ЧЕЛЯБИНСКЕ В АВИАЦИОННОЙ ЧАСТИ. ВИКТОР БЫЛ ВЕСЕЛЫМ, ДОБРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ И ОЧЕНЬ КРАСИВЫМ. МЫ СРАЗУ ПОЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА, НО ВОЙНА РАЗЛУЧИЛА НАС.

  УЗНАВ, ЧТО ВИКТОР ПРИДЕТ НА ВОКЗАЛ, Я СТРАШНО ИСПУГАЛАСЬ, ТАК КАК ВИД У МЕНЯ БЫЛ, ЧЕСТНО ГОВОРЯ, НЕПРЕЗЕНТАБЕЛЬНЫЙ: ЗАСТИРАННЫЙ И ЗАШТОПАННЫЙ БУШЛАТ, КУБАНКА С КРАСНОЙ ПОЛОСКОЙ НА СТРИЖЕНОЙ ГОЛОВЕ, НА НОГАХ РАСТОПТАННЫЕ ВАЛЕНКИ (А БЫЛО УЖЕ ТЕПЛО), РЮКЗАК НА ПЛЕЧАХ И, К ТОМУ ЖЕ, ХРОМАЯ. Я ПРОСИЛА СКОРЕЕ УВЕЗТИ МЕНЯ ДОМОЙ, ЧТОБЫ ДО ЕГО ПРИХОДА ПОМЫТЬСЯ И ПЕРЕОДЕТЬСЯ. ВСТРЕЧА БЫЛА ОЧЕНЬ РАДОСТНОЙ, НО Я СТЕСНЯЛАСЬ СВОЕГО ВИДА. ЧЕРЕЗ ДЕНЬ ОН СНОВА УЕХАЛ НА ФРОНТ, И ДОРОГИ ВОЙНЫ РАЗВЕЛИ НАС ПО РАЗНЫМ НАПРАВЛЕНИЯМ НА ВСЮ ЖИЗНЬ.

   Дома я узнала, что погиб мой любимый отец. Будучи парторгом БАТАЛЬОНА, ОН, КОММУНИСТ С 1919 ГОДА, НАХОДИЛСЯ В ПЕРВЫХ РЯДАХ ШЕДШИХ В АТАКУ БОЙЦОВ. БЕЗЖАЛОСТНАЯ ПУЛЯ ПРЕРВАЛА ЕГО ЖИЗНЬ ПОД Духовщиной, что в СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ, 13 АВГУСТА 1943 ГОДА.

   УЗНАВ О ГИБЕЛИ ОТЦА, Я ЗАЯВИЛА МАМЕ, ЧТО НЕ СМОГУ УСИДЕТЬ ЗДЕСЬ, В ТЫЛУ И КАК ТОЛЬКО РАНА ЗАКРОЕТСЯ, И Я ПЕРЕСТАНУ ХРОМАТЬ, УЙДУ НА ФРОНТ МСТИТЬ ЗА ОТЦА. ПОПЛАКАЛА МАМА, ПОГОРЕВАЛА, НО ОТГОВАРИВАТЬ НЕ СТАЛА, ТАК КАК ЗНАЛА МОЮ НАСТОЙЧИВОСТЬ.

   В ИЮНЕ Я ДОБИЛАСЬ НАПРАВЛЕНИЯ НА ФРОНТ. НО ВМЕСТО ПЕРЕДОВОЙ МЕНЯ НАПРАВИЛИ МЕДСЕСТРОЙ В АРМЕЙСКИЙ ГОСПИТАЛЬ В ГОРОДЕ ОРШЕ. В ЭТО ВРЕМЯ ВЕЛОСЬ НАСТУПЛЕНИЕ 3-ГО БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕЛОРУССИИ. ОРШУ ОСВОБОДИЛИ НАКАНУНЕ, КРУГОМ БЫЛИ ВИДНЫ СЛЕДЫ БОЕВ И ПРЕБЫВАНИЯ ФАШИСТОВ. В ДУШЕ БЫЛА ГОРЕЧЬ РАЗОЧАРОВАНИЯ! МНЕ, ПРОШЕДШЕЙ ГОРНИЛО ПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЫ, ПРЕДСТОЯЛО ЗАНИМАТЬСЯ ПЕРЕВЯЗКОЙ И РАЗДАЧЕЙ ЛЕКАРСТВ - НЕТ, ЭТО БЫЛО НЕ ДЛЯ МЕНЯ. ТАКИЕ ЖЕ МЫСЛИ БЫЛИ И У ДРУГИХ ДЕВУШЕК ИЗ НАШЕЙ КОМАНДЫ, И ТОГДА МЫ РЕШИЛИ НЕ ЯВЛЯТЬСЯ В ГОСПИТАЛЬ, А БЕ-ЖАТЬ НА ПЕРЕДОВУЮ. РАЗДЕЛИВШИСЬ НА ПАРЫ, МЫ СТАЛИ ПРОБИРАТЬСЯ ПО МИНСКОМУ ШОССЕ ТУДА, ГДЕ ШЛИ БОИ. И ВОТ ТУТ МЫ ХВАТИЛИ лиха: ДОКУМЕНТОВ У НАС НЕ БЫЛО, ОДЕТЫ МЫ БЫЛИ НЕ ПО ФОРМЕ. НА МНЕ БЫЛА ЕЩЕ ПАРТИЗАНСКАЯ ГИМНАСТЕРКА, ЗАПРАВЛЕННАЯ В ГРАЖДАНСКУЮ ЮБКУ, НА ГОЛОВЕ - ЖЕЛТАЯ КОСЫНКА, НА НОГАХ - РАЗВАЛИВАЮЩИЕСЯ ТАПОЧКИ. МОЯ СПУТНИЦА АСЯ (ФАМИЛИЮ НЕ ПОМНЮ, НО, КАЖЕТСЯ, ИЗ ЧКАЛОВСКА) БЫЛА ОДЕТА ТОЖЕ НЕ ПО УСТАВУ. И ВОТ, ПРЯЧАСЬ В КУСТАХ ОТ ВОЕННЫХ, ПРОХОДИВШИХ МИМО, ГОЛОДНЫЕ И ОТЧАЯВШИЕСЯ, МЫ ПРОБИРАЛИСЬ ТУДА, ГДЕ ШЕЛ БОЙ. ДОЛГО ТАКОГО ПОЛОЖЕНИЯ МЫ ВЫДЕРЖАТЬ НЕ МОГЛИ, И РЕШИЛИ, БУДЬ, ЧТО БУДЕТ, ВЫЙТИ НА ШОССЕ И НАПРАВИТЬСЯ В КАКУЮ-НИБУДЬ ЧАСТЬ. ДОЛГО НАМ ЭТО НЕ УДАВАЛОСЬ, Т.К. БОЯЛИСЬ ПРОНИКНОВЕНИЯ ШПИОНОВ, ИСПОЛНЯЯ УКАЗАНИЯ СМЕРША. Но ПОТОМ НАС ПОДОБРАЛИ ТАНКИСТЫ, ВОЗВРАЩАВШИЕСЯ В ЧАСТЬ НА ПЕРЕДОВУЮ. ЖЕНЯ ТРИМАЙЛО И САША РОГОЖИН, КОМАНДИРЫ ТАНКОВЫХ РОТ, РАССПРОСИЛИ НАС ОБО ВСЕМ И РАЗРЕШИЛИ ЗАБРАТЬСЯ В МАШИНУ. УВИДЕВ У МЕНЯ ПАРТИЗАНСКУЮ МЕДАЛЬ, ЖЕНЯ СКАЗАЛ, ЧТО МЕНЯ, СКОРЕЕ ВСЕГО, ВОЗЬМУТ В ЧАСТЬ, ТАК КАК КОМАНДИР ТАНКОВОЙ БРИГАДЫ ПОЛКОВНИК ГРИЦЕНКО САМ ПАРТИЗАНИЛ В БРЯНСКИХ ЛЕСАХ И СОБИРАЕТ В ЧАСТЬ БЫВШИХ ПАРТИЗАН. КРОМЕ ЭТОГО - МЕДИКИ В БРИГАДЕ БЫЛИ ОЧЕНЬ НУЖНЫ.

  Прибыв в часть, я в своей гражданской форме обратилась по военному уставу к майору Швецову, командиру батальона, с просьбой взять меня в часть. Узнав, что я - медсестра, он тут же дал указание выдать МНЕ САНИТАРНУЮ СУМКУ, РЕМЕНЬ И ПИЛОТКУ. МЕНЯ ПОСАДИЛИ В ТАНК ЖЕНИ ТРИМАЙЛО, И БАТАЛЬОН ПОЧТИ СРАЗУ ЖЕ ВЫСТУПИЛ НА ПЕРЕДОВУЮ В БОЙ.

  5 июля 194 4 года я написала домой письмо:

  «МИЛАЯ МАМОЧКА И СЕСТРЕНКИ !

 

  И В ЭТОМ ПИСЬМЕ Я ОПИСАЛА ВСЕ СВОИ ПОХОЖДЕНИЯ.

  

  А ВПЕРЕДИ БЫЛИ ДНИ ЖЕСТОКИХ БОЕВ. ДЛЯ НЕМЦЕВ ЭТО БЫЛ ЗНАМЕНИТЫЙ КОТЕЛ, В КОТОРЫЙ ПОПАЛО ОКОЛО 100 ТЫСЯЧ НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ И офицеров. Наши танки помогали пехоте освободить Борисов, предстояли БОИ ЗА МИНСК.

  

  НАШИ БОЙЦЫ ШЛИ С БОЯМИ ПО МНОГОСТРАДАЛЬНОЙ БЕЛОРУССИИ, И СЕРДЦЕ СЖИМАЛОСЬ от БОЛИ. ЧТО ТУТ НАТВОРИЛИ ФАШИСТЫ! СОЖЖЕННЫЕ СЕЛА, РАЗРУШЕННЫЕ ЗАВОДЫ, ПОВЕШЕНЫ И РАССТРЕЛЯНЫ ТЫСЯЧИ МИРНЫХ ЖИТЕЛЕЙ! НЕНАВИСТЬ к ВРАГУ УДЕСЯТЕРЯЛА СИЛЫ БОЙЦОВ.

  4 июля СОВЕТСКОЕ ВЕРХОВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ ПОСТАВИЛО ЗАДАЧУ ЗА КОРОТКИЙ ПРОМЕЖУТОК ВРЕМЕНИ ВСТУПИТЬ В ЛАТВИЮ И ЛИТВУ, ВЫЙТИ К ГРАНИЦАМ ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ И ВСТУПИТЬ В ПРЕДЕЛЫ ПОЛЬШИ. В НАЧАЛЕ июля НАШИ ТАНКИ ВЫШЛИ НА ГРАНИЦУ С ЛИТВОЙ И ВСТУПИЛИ В БОЙ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ ВИЛЬНЮСА. РАЗГОРЕЛИСЬ УЛИЧНЫЕ БОИ, И ТУТ я ПОНЯЛА, КАКОЙ ЛЕГКОЙ МИШЕНЬЮ МОЖЕТ СТАТЬ БОЕВАЯ БРОНИРОВАННАЯ МАШИНА.

  13 июля Вильнюс был освобожден. В результате боев в бригаде осталось всего несколько танков. Там, в боях за освобождение Вильнюса, со мной произошел казус: наши бойцы взяли «языка», меня вызвали на командный пункт. Подполковник вел допрос, но ему не ХВАТАЛО ЗНАНИЯ ЯЗЫКА, И ОН НАДЕЯЛСЯ, ЧТО Я ЕМУ ПОМОГУ. НО ЧЕМ Я МОГЛА ЕМУ ПОМОЧЬ СО СВОИМ СКУДНЫМ ЗНАНИЕМ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА, ПОЛУЧЕННЫМ В ШКОЛЕ? НО ВДВОЕМ НАМ ВСЕ ЖЕ УДАЛОСЬ УЗНАТЬ О РАСПОЛОЖЕНИИ НЕМЦЕВ И МИННЫХ ПОЛЕЙ — ЭТО БЫЛО ВАЖНО ПРИ НАСТУПЛЕНИИ ТАНКОВ.

  

  НАША 3 ТАНКОВАЯ БРИГАДА ДВИНУЛАСЬ В НАПРАВЛЕНИИ КАУНАСА, В БРИГАДЕ БЫЛО ВСЕГО НЕСКОЛЬКО ТАНКОВ. НА МАРШЕ МЫ ПОДВЕРГЛИСЬ СИЛЬНОЙ БОМБАРДИРОВКЕ. ОСКОЛКОМ БОМБЫ БЫЛ РАНЕН АДЪЮТАНТ КОМБРИГА, ФЕЛЬДШЕР ШТАБА БЫЛ УБИТ - ПОМОЩЬ РАНЕНОМУ БЫЛО ОКАЗЫВАТЬ НЕКОМУ. ВДРУГ СЛЫШУ : «ДЕВУШКУ ИЗ ТАНКА СРОЧНО В ШТАБНУЮ МАШИНУ!» - ДАЖЕ ИМЕНИ МОЕГО ПОЧТИ НИКТО НЕ ЗНАЛ. Я ПРИБЕЖАЛА, ПЕРЕВЯЗАЛА РАНЕНОГО И ПОЛУЧИЛА ПРИКАЗ ОСТАТЬСЯ МЕДИКОМ ШТАБА. ОЧЕНЬ ЖАЛКО БЫЛО РАССТАВАТЬСЯ СО СВОИМ ТАНКОВЫМ ЭКИПАЖЕМ. БРИГАДА В ЭТОЙ БОМБЕЖКЕ ПОНЕСЛА ПОТЕРИ И В ТАНКАХ, ПОЭТОМУ БЫЛО ПРИКАЗАНО ОСТАТЬСЯ В РЕЗЕРВЕ ПОД ВИЛЬНЮСОМ И ЖДАТЬ ПОПОЛНЕНИЯ.

   И ВОТ ТУТ ЧЕКИСТЫ ВЗЯЛИСЬ ЗА МЕНЯ. ОСОБИСТ КАЗАКОВ ДОПРАШИВАЛ МЕНЯ, ПРОВЕРЯЯ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ Я ИЗ ГОРЬКОГО, ОСМОТРЕЛ МОИ РУБЦЫ ПОСЛЕ РАНЕНИЯ, ИЗУЧИЛ ДОКУ-МЕНТЫ. А ПОТОМ ДОСТАЛ ИЗ СВОЕЙ СУМКИ ФОТОКАРТОЧКУ, ГДЕ БЫЛИ СФОТОГРАФИРОВАНЫ МЫ, ТРИ СЕСТРЫ.

   Фотокарточку он взял у Аси в вещевом мешке, где были и мои вещи. Он спросил меня, откуда Я ЗНАЮ МОЮ СТАРШУЮ сестру. Я очень удивилась, что он назвал ее имя. Позднее
он объяснил мне, что он сам из Горького и в МВД работал вместе с моей сестрой. Это решило мою судьбу - меня зачислили в бригаду, сшили мне маленькие сапожки, а то МОИ ТАПОЧКИ совсем разорвались, а чулки от металлических зазубрин брони танка стали ажурными . Очень жалко было расставаться со своими танкистами, но приказ надо было выполнять. Здесь, в штабе мне пришлось пережить много горьких минут от повышенного ко мне внимания - внешне я выглядела привлекательно. Пришлось побороться за себя - ведь не для фронтового флирта я рвалась на передовую. Мои друзья-танкисты поддерживали меня и оказывали всяческую помощь.

 

  С УРАЛА ПРИШЛИ НОВЫЕ ТАНКИ, И СНОВА ПРОЗВУЧАЛА КОМАНДА: «ПО МАШИНАМ!». ВЗРЕВЕЛИ ГРОЗНЫЕ МОТОРЫ, И КОЛОННА ДВИНУЛАСЬ НА КАУНАС. 

  ДОРОГИ, ДОРОГИ... СКОЛЬКО ИХ ПРИШЛОСЬ ПРОЕХАТЬ И ПРОЙТИ ЗА ГОДЫ ВОЙНЫ?

  

  БРИГАДА ШЛА МАРШЕМ ПО ПРОСЕЛОЧНЫМ ДОРОГАМ, НЕМЦЫ НА НАШЕМ ПУТИ УСТРАИВАЛИ ЗАСАДЫ. ОДНАЖДЫ ТАНКИ ШЛИ ПО ДОРОГЕ К КАКОМУ-ТО МЕСТЕЧКУ, И ВДРУГ НЕОЖИДАННО РАЗДАЛИСЬ ЗАЛПЫ НЕМЕЦКИХ ОРУДИЙ. УДАР БЫЛ НАСТОЛЬКО ВНЕЗАПНЫМ, ЧТО БРИГАДА НЕ ИМЕЛА ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ РАЗВЕРНУТЬСЯ, И НЕСКОЛЬКО НАШИХ ТАНКОВ ВСПЫХНУЛИ. ПОЯВИЛИСЬ РАНЕНЫЕ И ОБГОРЕВШИЕ. Я МЕТАЛАСЬ ОТ ОДНОГО ТАНКА К ДРУГОМУ, ПОМОГАЛА ВЫТАСКИВАТЬ ИЗ ГОРЯЩИХ МАШИН ТАНКИСТОВ, ВСЕМ ОКАЗЫВАЛА ПОМОЩЬ. НИЧЕГО НЕТ СТРАШНЕЕ, ЧЕМ  ВИДЕТЬ ОБГОРЕВШИЕ ТЕЛА РЕБЯТ, КОТОРЫМ УЖЕ НИЧЕМ НЕЛЬЗЯ БЫЛО ПОМОЧЬ . СЛЕЗЫ ОТЧАЯНИЯ НЕВОЛЬНО ТЕКЛИ ИЗ ГЛАЗ. В ЭТО ВРЕМЯ БРИГАДА РАЗВЕРНУЛАСЬ, И ТАНКИ ДВИНУЛИСЬ В ДЕРЕВУШКУ. КОГДА ЕЕ ОСВОБОДИЛИ, ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ФАШИСТЫ ЗАМАСКИРОВАЛИ СВОИ САМОХОДКИ В ХЛЕВАХ И САРАЯХ, И ОТТУДА ВЕЛИ СВОЙ ГУБИТЕЛЬНЫЙ ОБСТРЕЛ.

  СМЯВ ЗАСАДУ ВРАГА, ТАНКИ ПРОДОЛЖАЛИ СВОЙ МАРШ К КАУНАСУ. Сгруппировав в единый кулак отрезанные от основных сил части, гитлеровцы насмерть стояли на пути НАШИХ войск, продвигавшихся на Запад. Продвижение танков бригады было остановлено. Фашисты врыли в ЗЕМЛЮ «ТИГРЫ» И «ФЕРДИНАНДЫ» И ВЕЛИ ГУБИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ.

  НАШ НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЙ ПУНКТ НАХОДИЛСЯ НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ. Мы РАСПОЛОЖИЛИСЬ ЗА БУГОРКОМ В НЕБОЛЬШОМ ОВРАГЕ, РАЗРАБАТЫВАЛИ ПЛАН ПРОДВИЖЕНИЯ ВПЕРЕД. ВСКОРЕ ПРИЕХАЛ ГЕНЕРАЛ МАЛЫШЕВ ИЗ ШТАБА АРМИИ С ПРИКАЗОМ О НЕМЕДЛЕННОМ НАСТУПЛЕНИИ. В ОВРАЖКЕ РАСПОЛОЖИЛИСЬ С КАРТАМИ КОМАНДИРЫ 2 И 3 ТАНКОВЫХ БРИГАД, КОМАНДИРЫ БАТАЛЬОНОВ И ДРУГИЕ ШТАБНЫЕ РАБОТНИКИ. ОБСУЖДАЛИСЬ ПЛАНЫ НАСТУПЛЕНИЯ И МАРШРУТЫ ДВИЖЕНИЯ. ВО ВРЕМЯ СОВЕЩАНИЯ Я ОТПОЛЗЛА В СТОРОНКУ И ЛЕГЛА В КАНАВКУ. ДАВ УКАЗАНИЯ, ГЕНЕРАЛ МАЛЫШЕВ УЕХАЛ. НЕ ПРОШЛО И ПЯТИ МИНУТ, КАК НАЧАЛСЯ НАСТОЯЩИЙ АД: НЕМЦЫ НАЧАЛИ РАССТРЕЛИВАТЬ НАШ НП. СНАРЯД ПОПАЛ В САМУЮ СЕРЕДИНУ СИДЕВШИХ С КАРТАМИ ОФИЦЕРОВ, ОН БЫЛ НАСТОЛЬКО МОЩНЫМ, ЧТО СРАЗУ ЖЕ ВЗДЫБИЛАСЬ ВСЯ ЗЕМЛЯ, ПОСЛЫШАЛИСЬ КРИКИ. МЕНЯ ЗАДЕЛИ ЛИШЬ МЕЛКИЕ ОСКОЛКИ, ОНИ ВПИЛИСЬ В НОГУ И В ГОЛОВУ. Не ДУМАЯ О СЕБЕ, Я БРОСИЛАСЬ НА КРИКИ о помощи. УВИДЕЛА МАЙОРА ШВЕЦОВА, МОЕГО БЫВШЕГО КОМБАТА, ОН ПЫТАЛСЯ ПОДНЯТЬСЯ С ЗЕМЛИ, НО НЕ смог: ЕМУ ОСКОЛКОМ РАЗОРВАЛО ГРУДЬ, НО СЕРДЦЕ ЕЩЕ БИЛОСЬ, и я с УЖАСОМ УВИДЕЛА ЕГО ПУЛЬСАЦИЮ И ДЫШАЩИЕ ЛЕГКИЕ, А В ТАКТ ПУЛЬСА ПОЗВАНИВАЛИ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ОРДЕНА И МЕДАЛИ. НЕ ДОБЕЖАВ ДО НЕГО, Я УВИДЕЛА КОМАНДИРА БРИГАДЫ ПОЛКОВНИКА ГРИЦЕНКО, ЛЕЖАЩЕГО В КАНАВЕ - ОН БЫЛ УЖЕ МЕРТВ, ИЗ УГОЛКА РТА ТЕКЛА СТРУЙКА АЛОЙ КРОВИ. БОЛЬШЕ НИКОГО ИЗ ЖИВЫХ Я НЕ НАШЛА. Я ПОДБЕЖАЛА К ШВЕЦОВУ, ХОТЕЛА ВЫТАЩИТЬ ЕГО ИЗ ГРУДЫ ЗЕМЛИ И ПОГИБШИХ, НО В ЭТО ВРЕМЯ ВТОРОЙ СНАРЯД БЫЛ ПУЩЕН В ТУ ЖЕ ЦЕЛЬ. МНЕ ОГРОМНЫМ ОСКОЛКОМ ПОЧТИ ОТОРВАЛО ЛЕВУЮ РУКУ, БЫЛИ ПОЛОМАНЫ ВСЕ КОСТИ, И ИХ ОСКОЛКИ БЕЛЕЛИ НА СОЛНЦЕ, БЫЛИ ПОРВАНЫ МЫШЦЫ, НЕРВЫ И КРОВЕНОСНЫЕ СОСУДЫ. КРОВЬ ФОНТАНОМ СТЕКАЛА НА ЗЕМЛЮ, Я ЧУВСТВОВАЛА, ЧТО ВСЕ МОЖЕТ ЗАКОНЧИТЬСЯ ТРАГИЧНО И, ВСПОМНИВ ДАННОЕ МАМЕ ОБЕЩАНИЕ, ЧТО ВЕРНУСЬ ВСЕМ СМЕРТЯМ НАЗЛО, РЕШИЛА БОРОТЬСЯ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ. ЗУБАМИ И ПРАВОЙ РУКОЙ Я ПЕРЕТЯНУЛА РАНЕНУЮ РУКУ ЖГУТОМ - ТАК МНЕ НЕ ХОТЕЛОСЬ УМИРАТЬ ЗДЕСЬ, НА ЛИТОВСКОЙ ЗЕМЛЕ. ВОКРУГ НЕ БЫЛО НИ ДУШИ, И ПОМОЧЬ МНЕ БЫЛО НЕКОМУ. ВДРУГ Я УВИДЕЛА СОЛДАТИКА И ПОПРОСИЛА ПОМОЧЬ МНЕ ПЕРЕВЯЗАТЬ РАНУ, НО ОН СПЕШИЛ С ДОНЕСЕНИЕМ В ШТАБ И НЕ МОГ ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ. ТАК Я И ЛЕЖАЛА ОДНА В ЛЕСОЧКЕ, НАЧАЛО МУТИТЬСЯ СОЗНАНИЕ.

  

  НЕ ЗНАЮ, ЧЕРЕЗ КАКОЕ ВРЕМЯ МЕНЯ НАШЕЛ НАШ ШТАБНОЙ ШОФЕР КОЛЯ ХИХЛОВСКИЙ. Он ДОСТАВИЛ МЕНЯ В ШТАБ, ГДЕ Я РАССКАЗАЛА, ЧТО ВСЕ ПОГИБЛИ, И ПОПРОСИЛА НАЧХИМ ПЕРЕВЯЗАТЬ МНЕ РУКУ. ОН ПОД МОИМ РУКОВОДСТВОМ НАЛОЖИЛ МНЕ НА РУКУ ШИНУ И ПРИБИНТОВАЛ ЕЕ, НО КРОВЬ НЕ ОСТАНАВЛИВАЛАСЬ, И ЖГУТ СНИМАТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ - БОЛЬ БЫЛА НЕВЫНОСИМАЯ. В САНЧАСТИ БРИГАДЫ МНЕ СДЕЛАЛИ ПЕРЕВЯЗКУ И НАПРАВИЛИ В ПОЛЕВОЙ ГОСПИТАЛЬ. ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ Я ПОПРОСИЛА ЛЕНУ КОБЕЛЯНСКУЮ НАПИСАТЬ О МОЕМ ПОЛОЖЕНИИ в ГОРЬКИЙ. Вот это ПИСЬМО:

  В ПОЛЕВОМ ГОСПИТАЛЕ МЕНЯ ТУТ ЖЕ ПОЛОЖИЛИ НА ОПЕРАЦИОННЫЙ СТОЛ. ДОКТОР, ОСМОТРЕВ РАНУ, СКАЗАЛ, ЧТОБЫ ВСЕ ПРИГОТОВИЛИ К АМПУТАЦИИ руки. «Ампутация» — это слово преследовало меня днем и ночью. Услышав его, я закричала, что было сил, что не дам отрезать руку. Доктор подошел ко мне и стал объяснять, что рука практически ОТОРВАНА – КИСТЬ ДЕРЖИТСЯ НА ДВУХ ПОЛОСКАХ СОХРАНИВШИХСЯ МЫШЦ И КОЖЕ, И ПОЧТИ ДО САМОГО ЛОКТЯ БЫЛА ПРОСТО ДЫРА С ТОРЧАЩИМИ ОБЛОМКАМИ КОСТЕЙ. Я НАЧАЛА УМОЛЯТЬ ДОКТОРА ОСТАВИТЬ МНЕ РУКУ, А В ОТВЕТ УСЛЫШАЛА, ЧТО ЕСЛИ ЕЕ ОСТАВИТЬ, ТО МОЖЕТ НАЧАТЬСЯ ГАНГРЕНА - ВЕДЬ КРОВОСНАБЖЕНИЕ БЫЛО ПОЧТИ ПОЛНОСТЬЮ НАРУШЕНО.

   Я ЛЕЖАЛА НА ОПЕРАЦИОННОМ СТОЛЕ И СКВОЗЬ СЛЕЗЫ ТВЕРДИЛА: «НЕТ, НЕ ДАМ ОТРЕЗАТЬ, ЛУЧШЕ УМРУ. ЧТО Я БУДУ ДЕЛАТЬ БЕЗ РУКИ, КАК ЖИТЬ?» ПОЖАЛЕЛ МЕНЯ ДОКТОР И СТАЛ ОБРАБАТЫВАТЬ РАНУ: ВЫБРОСИЛ ОБЛОМКИ КОСТЕЙ, ОТРЕЗАЛ РАЗМОЖЖЕННЫЕ МЫШЦЫ, ПЕРЕВЯЗАЛ КРОВЕНОСНЫЕ СОСУДЫ. От НАРКОЗА Я ОТКАЗАЛАСЬ, БОЯСЬ, ЧТО АМПУТИРУЮТ РУКУ, И ТЕР-ПЕЛА ВСЕ МАНИПУЛЯЦИИ ДОКТОРА, ХОТЯ БОЛЬ БЫЛА УЖАСНАЯ. Я РЕШИЛА ВЫТЕРПЕТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ РУКУ, НО КАК ТОЛЬКО НА РАНУ СТАЛИ НАКЛАДЫВАТЬ ПОВЯЗКУ, Я ПОТЕРЯЛА СОЗНАНИЕ. ОЧНУЛАСЬ Я УТРОМ В КАКОМ-ТО САРАЕ.

  СРАЗУ ЖЕ ПОЗВАЛИ ДОКТОРА И МЕНЯ ПОНЕСЛИ В ОПЕРАЦИОННУЮ. ПОСМОТРЕЛ ХИРУРГ МОЮ КИСТЬ, ПОЩУПАЛ ПАЛЬЧИКИ и СКАЗАЛ: «УСПОКОЙСЯ, ДЕВИЦА, Я ТЕБЕ ОБЕЩАЛ НЕ ОТРЕЗАТЬ РУКУ, ЕСЛИ НЕ ОТОМРЕТ КИСТЬ - БУДЕШЬ С РУКОЙ!».

  А, ОТПРАВЛЯЯ МЕНЯ НА САМОЛЕТЕ В ГОСПИТАЛЬ В ГОРОД ВИЛЬНЮС, СКАЗАЛ: 

   - «ТАК ВОТ, ДЕВИЦА, Я ТЕБЕ РУКУ НЕ ОТРЕЗАЛ, НО ЗНАЙ, ЧТО и ВПРЕДЬ, В ДРУГИХ ГОСПИТАЛЯХ БУДУТ НАСТАИВАТЬ НА АМПУТАЦИИ. НЕ ДАВАЙ, БОРИСЬ ЗА НЕЕ. КОСТИ, КОНЕЧНО, НЕ СРАСТУТСЯ, НО ПОТОМ можно БУДЕТ сделать ПЛАСТИЧЕСКУЮ ОПЕРАЦИЮ ИЛИ, НА ХУДОЙ КОНЕЦ, СДЕЛАЮТ ФИКСИРУЮЩИЙ ПРОТЕЗ, БУДЕШЬ ХОДИТЬ В ОДЕЖДЕ С ДЛИННЫМ РУКАВОМ, и НЕ БУДЕТ БРОСАТЬСЯ В ГЛАЗА, ЧТО С РУКОЙ ЧТО-ТО НЕ ТАК».

  ОН САМ ПОМОГ ЗАСУНУТЬ МЕНЯ НА НОСИЛКАХ В ЯЩИК, ПРИКРЕПЛЕННЫЙ ПОД КРЫЛОМ САМОЛЕТА, ПОГЛАДИЛ ПО ГОЛОВЕ И ПОПРОЩАЛСЯ. ВСЮ СВОЮ ДОЛГУЮ ЖИЗНЬ Я С ЛЮБОВЬЮ И БЛАГОДАРНОСТЬЮ ДЕРЖУ В СЕРДЦЕ ИМЯ ЭТОГО ДОБРОГО ЧЕЛОВЕКА - ВЛАДИМИРА ИВАНОВИЧА ШИПУЛИНА.

  ЛЕЧЕНИЕ ПРОДОЛЖАЛОСЬ В ГОСПИТАЛЯХ ВИЛЬНЮСА, МОСКВЫ И ГОРЬКОГО.

  ПРАВ БЫЛ ДОКТОР ШИПУЛИН - ПРИШЛОСЬ ДЕЛАТЬ ПЛАСТИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ. НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ БЛОХИН ИЗ ДВУХ ОБЛОМКОВ КОСТЕЙ СОСТАВИЛ ОДНУ, ПРОИЗВЕЛ ПЛАСТИКУ СУХОЖИЛИЙ, ПЫТАЛСЯ сшить НЕРВЫ. ПОСЛЕ ЭТИХ ОПЕРАЦИЙ ПАЛЬЦЫ СТАЛИ ВЫПРЯМЛЯТЬСЯ, ДВА ПОСЛЕДНИХ ПАЛЬЦА СТАЛИ ПОМАЛЕНЬКУ ДВИГАТЬСЯ, И В НИХ ПОЯВИЛАСЬ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ, НО ПОЧТИ ВСЯ КИСТЬ ОСТАВАЛАСЬ БЕЗЖИЗНЕННОЙ И НЕПОДВИЖНОЙ. НО Я БЫЛА БЕСКОНЕЧНА РАДА, ЧТО РУКА СОХРАНИЛАСЬ, ПУСТЬ ТАКАЯ, НО ВЕДЬ ЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ БЕЗОБРАЗНАЯ КУЛЬТЯ ИЛИ ПРОТЕЗ.

  Из ГОСПИТАЛЯ Я ВЫПИСАЛАСЬ 25 ОКТЯБРЯ 1945 ГОДА, ПОЧТИ ПОЛТОРА ГОДА Я ПРОВЕЛА НА БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКЕ. Я ПОЛУЧИЛА ДОКУМЕНТЫ, УДОСТОВЕРЕНИЕ ИНВАЛИДА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 2 ГРУППЫ И СТАЛА ДУМАТЬ, ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ. ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ УЧИТЬСЯ В ИНСТИТУТЕ, НО ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ УЖЕ ПРОШЛИ, ДА КРОМЕ ЭТОГО, Я НЕ ЗНАЛА, КАКУЮ ПРОФЕССИЮ ВЫБРАТЬ. ВРАЧОМ С ОДНОЙ РУКОЙ БЫТЬ НЕЛЬЗЯ, А КАКУЮ ДРУГУЮ ПРОФЕССИЮ ВЫБРАТЬ - Я НЕ ЗНАЛА. Я ГОРЕВАЛА, ЧТО ЕЩЕ ГОД ПРОПАДЕТ, НО ВСЕ ИЗМЕНИЛ РАЗГОВОР С ОДНОКЛАССНИЦЕЙ ВАЛЕЙ ГОРШКОВОЙ. ОНА УЧИЛАСЬ НА ПОСЛЕДНЕМ КУРСЕ В ИНСТИТУТЕ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ И СТАЛА УГОВАРИВАТЬ МЕНЯ ПОСТУПАТЬ В ИНЪЯЗ, КУДА МЕНЯ МОГУТ ВЗЯТЬ, ТАК КАК В ИНСТИТУТЕ НЕДОБОР. Я ПРИШЛА К ПЕТРУ ИВАНОВИЧУ ШУЛЬПИНУ ПРОСИТЬСЯ взять МЕНЯ в ИНСТИТУТ. Посмотрел он мой аттестат, где были в ОСНОВНОМ ПЯТЕРКИ (кроме математических дисциплин), РАССПРОСИЛ МЕНЯ, ПОЧЕМУ ТАК ПОЗДНО ПРИШЛА, КОГДА ПРИЕМ УЖЕ ДАВНО ЗАКОНЧИЛСЯ И СКАЗАЛ: «ЛАДНО, ВОЗЬМУ ТЕБЯ, НО С УСЛОВИЕМ - СДАШЬ ЗИМНЮЮ СЕССИЮ, ЗА-ЧИСЛЮ В СТУДЕНТЫ, А ПОКА ХОДИ НА ЗАНЯТИЯ ВОЛЬНЫМ СЛУШАТЕЛЕМ». ЭКЗАМЕНЫ Я СДАЛА НА ВСЕ ПЯТЕРКИ И СО 2-ГО СЕМЕСТРА МОГЛА НАЗЫВАТЬ СЕБЯ СТУДЕНТКОЙ. ВСЮ ЖИЗНЬ Я БЫЛА БЛАГОДАРНА ДОБРЕЙШЕМУ РЕКТОРУ ШУЛЬПИНУ .

  Учиться БЫЛО ТРУДНО: ЗА ПЯТЬ ЛЕТ ВЫЛЕТЕЛИ ИЗ ПАМЯТИ ВСЕ ЗНАНИЯ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА, А РЯДОМ СО МНОЙ БЫЛИ ДЕВОЧКИ ТОЛЬКО ЧТО СО ШКОЛЬНОЙ СКАМЬИ. БЫТЬ ХУЖЕ ДРУГИХ - НУ УЖ НЕТ! Я НОЧАМИ СИДЕЛА И ЗУБРИЛА СЛОВА И ПРАВИЛА. УЧЕБА ДАВАЛАСЬ ЛЕГКО - ЧЕТЫРЕ ГОДА ПРОЛЕТЕЛИ НЕЗАМЕТНО.

  ЗА ЭТИ ГОДЫ ПРОИЗОШЛИ БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ: Я ВЫШЛА ЗАМУЖ НА ПЕРВОМ КУРСЕ, НА ТРЕТЬЕМ РОДИЛА ПЕРВОГО СЫНА, ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЭКЗАМЕНЫ СДАВАЛА, ОЖИДАЯ ВТОРОГО РЕБЕНКА. СОЧЕТАТЬ ОБЯЗАННОСТИ ЖЕНЫ, МАТЕРИ И СТУДЕНТКИ БЫЛО ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО, НО Я НЕ СДАВАЛАСЬ И СДАЛА ВСЕ ГОСЭКЗАМЕНЫ НА «ОТЛИЧНО». МЕНЯ ОСТАВИЛИ РАБОТАТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ В институте. Так с 1949 по 1987 год я работала на кафедре немецкого ЯЗЫКА СНАЧАЛА НА ФАКУЛЬТЕТЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА, А С 1970 ГОДА - НА ПЕРЕВОДЧЕСКОМ ФАКУЛЬТЕТЕ. РАБОТА СО СТУДЕНТАМИ ВСЕГДА ДОСТАВЛЯЛА МНЕ БОЛЬШУЮ РАДОСТЬ, РАБОТА ШЛА УСПЕШНО И Я ПОЛУЧИЛА ЗНАК «ОТЛИЧНИК НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ» И БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ПОХВАЛЬНЫХ ГРАМОТ.

  Вот УЖЕ ПОЧТИ 20 ЛЕТ, КАК Я УШЛА НА ПЕНСИЮ, НО СВЯЗИ С ИНСТИТУТОМ И моими БЫВШИМИ СТУДЕНТАМИ НЕ ТЕРЯЮ. ТАК ПРОШЛА ЖИЗНЬ, ПОЛНАЯ ТРУДНОСТЕЙ, ПОТЕРЬ И БОЛИ, НО РАДОСТНАЯ ОТ СОЗНАНИЯ, ЧТО СДЕЛАНО ВСЕ, ЧТО БЫЛО В СИЛАХ, ЧТО ВЫПОЛНИЛА ОБЕЩАННОЕ, ВЫРАСТИЛА ТРОИХ ХОРОШИХ СЫНОВЕЙ, ОКРУЖЕНА ВНИМАНИЕМ И ТЕПЛОТОЙ ШЕСТИ ВНУКОВ И ПЯТИ ПРАВНУКОВ. И В СВОИ ВОСЕМЬДЕСЯТ С ЛИШНИМ ЛЕТ Я ПЫТАЮСЬ ПОМОЧЬ МОЕЙ БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ И СЛОВОМ, И ДЕЛОМ.

  К НИМ, МОИМ РОДНЫМ И БЛИЗКИМ, ОБРАЩЕНЫ СЛОВА ВРАЧА, БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ПАРТИЗАНСКОГО ГОСПИТАЛЯ КАПИТАНА БАРИНОВА ВЛАДИМИРА ГЕОРГИЕВИЧА:

   «РОДИТЕЛЯМ и СТАРШИМ РОДСТВЕННИКАМ: Низкий ПОКЛОН ЗА ВОСПИТАНИЕ ДОЧЕРИ-ГЕРОИНИ, ВЕЛИКОЙ ПАТРИОТКИ, ГОТОВОЙ К ЛЮБОМУ САМОПОЖЕРТВОВАНИЮ ВО ИМЯ ПОБЕДЫ.

   ЭТА ВЫСОКАЯ ОЦЕНКА МОЕГО НАЧАЛЬНИКА МНЕ ОЧЕНЬ ЛЕСТНА, НО ОНА ОБЯЗЫВАЛА МЕНЯ ВСЕГДА СТРЕМИТЬСЯ БЫТЬ В ЧИСЛЕ ЛУЧШИХ, ГДЕ БЫ Я НИ РАБОТАЛА.

  ВСЕ МОИ ЗНАНИЯ И ТЕПЛО ДУШИ Я ОТДАВАЛА СВОИМ СТУДЕНТАМ, СТАРАЛАСЬ ДОБИВАТЬСЯ ХОРОШИХ РЕЗУЛЬТАТОВ В РАБОТЕ И В ВЫПОЛНЕНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ПОРУЧЕНИЙ.

   ПРОЖИТА БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ И, ВСТУПИВ В ДЕВЯТЫЙ ДЕСЯТОК, Я БЛАГОДАРНА ЕЙ ЗА ВСЕ ПЕРЕЖИТОЕ, ЗА ВСЕ ГОРЕСТИ И РАДОСТИ.

   Я ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ СОХРАНЮ ТЕПЛОТУ ОТНОШЕНИЙ С ЛЮДЬМИ, С КОТОРЫМИ ПЕРЕЖИЛА ДНИ БОРЬБЫ С ВРАГОМ И В ГЛУБОКОМ ТЫЛУ, И НА ФРОНТЕ.

    Я ТВЕРДО УВЕРЕНА, ЧТО ПОДРАСТАЮЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ БУДУТ ТАК ЖЕ ЛЮБИТЬ СВОЮ РОДИНУ, КАК ТЕ ЮНОШИ И ДЕВУШКИ, КОТОРЫЕ ПРОШЛИ КРОВАВЫМИ ДОРОГАМИ ВОЙНЫ И СДЕЛАЛИ ВСЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ.